Паласио чудо читать краткое содержание. Главный раздражитель — рецензия на книгу Р. Дж. Паласио «Чудо. Почему я не ходил в школу

Р. Дж. Паласио

Расселу, Калебу и Джозефу

Ученые люди из дальних стран
Над моей кроваткой
Стоят, глубоко
Задумавшись над загадкой.
Наверное, я одно из чудес -
Божье творенье.
Им остается только гадать:
Нет объясненья.

Часть первая

Тихо смеясь, склонилась
Судьба над моей колыбелью…

Натали Мёрчант «Чудо» (Wonder)

Обыкновенный

Я не такой, как все, я это знаю. То есть, конечно, я делаю самые обыкновенные вещи. Ем мороженое. Катаюсь на велосипеде. Гоняю мяч. Играю на ХВох. Как любой десятилетний ребенок. Я и чувствую себя самым что ни на есть обыкновенным. Внутри. Но при виде обыкновенных детей другие обыкновенные дети не разбегаются с воплями. На обыкновенных детей не глазеют везде и всюду.

Если бы я нашел волшебную палочку и мог загадать одно желание, я бы попросил нормальное лицо, на которое никто не обращает никакого внимания. Я хотел бы ходить по улицам и чтобы люди, увидев меня, не отводили взгляд. Вот что я думаю: я необычный только потому, что все вокруг считают меня необычным.

Но сейчас я вроде привык к тому, как выгляжу. И научился прикидываться, будто не замечаю, как меняются лица встречных. Мы все отлично умеем притворяться: я, мама с папой, Вия. Хотя нет, Вия притворяется так себе. Когда люди ведут себя грубо, она может не на шутку разозлиться. Взять, например, такой случай. Однажды мы гуляли на площадке и дети постарше стали меня дразнить. Даже не знаю, как именно, - сам я не разобрал, но Вия все слышала и на этих детей накричала. Вот она какая. А я другой.

Вия не считает меня обыкновенным. Она, правда, говорит, что считает, но тогда она бы не оберегала меня от всех и каждого. И мама с папой тоже - я для них необыкновенный. Думаю, единственный человек в мире, который понимает, насколько я обыкновенный, - это я сам.

Кстати, меня зовут Август. Как я выгляжу, описывать не буду. В любом случае все хуже, чем вы думаете.

Почему я не ходил в школу

На следующей неделе я пойду в пятый класс. Раньше я никогда не учился в настоящей школе и теперь трушу до дрожи в коленках. Многие считают, что я не ходил в школу из-за своего лица, но они заблуждаются. Я не ходил из-за операций. Двадцать семь - вот сколько их у меня. Самые серьезные я перенес, когда мне не было четырех, я их и не помню. С тех пор каждый год мне делают две-три операции (некоторые серьезные, некоторые не очень), а еще я часто болею из-за того, что расту хуже сверстников, и к тому же во мне есть другие медицинские загадки, которых доктора пока не разгадали. Поэтому родители и решили не отдавать меня в школу. Но сейчас я уже окреп. Последняя операция прошла восемь месяцев назад, и мне, если повезет, еще целых два года не потребуется новая.

Я на домашнем обучении, учит меня мама. Раньше она иллюстрировала детские книги. Феечки и русалочки у нее получаются отлично. Но, чего уж там скрывать, рисунки для мальчиков у нее не ахти какие. Однажды она попыталась изобразить для меня Дарта Вейдера, а вышел какой-то робот, похожий на гриб. Хотя я давно не видел, как она рисует. Наверное потому, что она все время занята мной и Вией.

Не то чтобы я всегда хотел учиться в школе. Точнее, я бы хотел, но только если бы был как все. И у меня была бы куча друзей, с которыми я мог бы гулять после уроков, ну и все такое.

Сейчас у меня есть несколько настоящих друзей. Самый лучший - Кристофер, потом Зак и Алекс. Мы знакомы с пеленок. И так как они знают меня всю жизнь, то успели ко мне привыкнуть. Когда мы были маленькие, мы всегда ходили друг к другу в гости, но потом Зак и Алекс пошли в школу. А Кристофер переехал. И теперь получается, что я живу все там же, в Норт-Ривер-Хайтс - это район Нью-Йорка, точнее Верхнего Манхэттена, - а Кристофер в Бриджпорте, штат Коннектикут, и от меня к нему ехать больше часа. Но все равно: Кристофера, хоть он и переехал, я вижу чаще, чем Зака и Алекса. Они завели себе новых друзей. Зато, если мы случайно встречаемся на улице, они мне улыбаются. И всегда здороваются.

Книга для подростков об «ином» ребенке, родившемся с уродливым лицом из-за редкой генетической аномалии, в течение года являлась мега-бестселлером. Покупатели amazon.com, взрослые и подростки, написали более двух тысяч отзывов на сайте магазина, читатели крупнейшей социальной сети книголюбов goodreads.com оставили одиннадцать тысяч заметок по поводу книги, а также выбрали её одной из трех лучших книг для подростков прошлого года. Ну не чудо ли? Книга так и называется – «Чудо». Она рассказывает о том, что происходит с детьми и взрослыми, когда в их жизни появляется «иной» ребёнок, автор книги убеждён: иногда случается настоящее чудо.

«Другой» ребёнок – очень широкое понятие, под которое подводят всех детей, которые более-менее существенно выходят за пределы общепринятых медицинских норм. В то же время есть большая разница между детьми с синдромом Дауна или, допустим, больными целиакией. Собственно говоря, все «другие» дети очень по-разному ощущают свои проблемы. И уж совершенно особенные проблемы у таких, как Август Пуллман, у детей, которые своим видом вызывают не только жалость, но и страх. Агги, как его ласково называют родители и близкие друзья, – главный герой книги, он умный, добрый и любящий мальчик, а его лицо выглядит гораздо хуже, чем вы могли бы себе вообразить. Откровенно говоря, лучше и не воображать, потому что даже после трех десятков операций у него по-прежнему нет ушей, а выпученные глаза находятся где-то в районе щек. Вплоть до пятого класса он учился дома, под защитой любящих родителей, но в какой-то момент мама решила предложить ему ходить в обычную школу.

Дальнейшая история оказывается более-менее предсказуемой. Сначала Август ужасно боится. Потом ему начинает нравиться «жить нормальной жизнью». Потом он оказывается в ситуации сильнейшего школьного буллинга. Зато в конечном итоге все самые хорошие герои поняли, какой прекрасный человек – Август Пуллман, а плохие просто пошли своей дорогой. Казалось бы, это довольно предсказуемая фабула для детской книги, речь в которой идет о взаимоотношениях особенного ребенка и обычных школьников – пожалуй, заранее понятно, что автор приведёт их вместе с читателем к пониманию, милосердию и настоящей дружбе. Весь вопрос в том, как это у него получится, по-настоящему, искренне, или натужно и фальшиво?

У Р.Дж.Паласио получается вполне убедительно. В первую очередь потому, что ей хорошо удается рассказать историю от лица нескольких действующих лиц. Они выбраны не случайно: мировоззрение каждого из них так или иначе изменилось, когда в их жизни появился «мальчик без лица». Большая часть книги написана от лица самого Августа, но мы слышим также монологи его сестры Оливии, друзей Августа Джун и Джека, близких Оливии Миранды и Джастина. У каждого героя свой голос, при переходе от одного монолога к другому даже синтаксис меняется. По ходу действия все они по-своему понимают что-то одно: Август Пуллман – очень хороший человек, несмотря на аномалии лица, а еще он достоин большого уважения, поскольку смог остаться добродушным и остроумным, несмотря на то, что всю жизнь сталкивается с явными или скрытыми проявлениями страха и отвращения со стороны окружающих. С каждым из них происходит «чудо» – волшебство понимания и принятия.

На самом деле автор вовсе не пытается на сказать, что совсем не важно, как выглядит человек, а имеет значение лишь то, каков ты сам по себе. Совсем наоборот, раз за разом она напоминает нам о том, как люди реагируют на необычную внешность Августа и пишет о его чувствах по этому поводу. Дело вот в чём: в доброте и человечности, в умении полюбить другого и помочь ему разделить постоянный груз собственной инаковости. А это значит, что тебе важно также и то, как он выглядит, и ты можешь его полюбить именно таким. Это куда более сложная задача, чем просто «не обращать внимания на внешность».

Книга хороша своими второстепенными персонажами. Несмотря на некоторую их односторонность, на то, что они слишком уж явно хорошие и правильные взрослые, директор школы мистер Попкинс, на двери которого висит надпись «Познай себя», учитель литературы мистер Браун, дающий своим ученикам ежемесячные «максимы» и множество других уроков нравственности и великодушия, администратор миссис Диас и другие кажутся живыми и вполне настоящими.

Книга вообще полна чересчур положительных примеров взрослого поведения. Взять, например, родителей Августа. Если вы читали сочинения современных психологов о том, какое родительское поведение может считаться правильным и адекватным для детской психики, то именно в этой книге обнаружится масса примеров. В принципе, в любом психологическом руководстве, написанном в рамках концепции привязанности и принятия своего ребенка, можно цитировать фразы этих книжных родителей. Они не просто любят своих детей. Они любят их до самозабвения и принимают целиком и полностью. Мама Августа часто рассказывает ему историю того, как он родился. Акушерка без конца пукала, а доктор так испугался его лица, что упал в обморок. Зато мама видела на этом лице только большие прекрасные глаза своего сына. А папа Августа не просто говорит сыну: «Я люблю твоё лицо!» Он его и в самом деле любит. Родители способны слушать и слышать своих детей, признавать свои ошибки, проявлять жесткость, когда нужно, устраивать настоящий «круг семьи», в который тянутся не только дети и собаки, но и друзья детей. Не слишком ли все хорошо, ведь вряд ли родители ни разу не чувствовали обиды, злости или сожаления по поводу Августа? Да, пожалуй. Но тут уж дело не только в том, насколько автор правдив и реалистичен. Просто эта книга наверняка сделает мир немного лучше в любом случае.

Р. Дж. Паласио на своем персональном сайте подробно рассказывает о том, как родился замысел книги и почему она получилась именно такой. Там же читатели могут узнать множество подробностей о каждом из героев за пределами книги. Анна Красникова удивительно хорошо перевелана русский язык текст.

«Чудо» вышло в серии для подростков «Вот это книга!» издательства Розовый жираф. Важно, что серия объединяет не просто книги о сложных жизненных ситуациях и нравственном выборе, редакция умудряется находить такие истории, в которых проблематика раскрывается в ходе интереснейшего сюжета. В этой серии мы имеем дело не с психологическими руководствами, закамуфлированными под беллетристику, а в первую очередь с качественными интересными историями, от которых невозможно оторваться.

Р. Дж. Паласио

Расселу, Калебу и Джозефу

Часть первая

Тихо смеясь, склонилась
Судьба над моей колыбелью…

Натали Мёрчант «Чудо» (Wonder)

Обыкновенный

Кстати, меня зовут Август. Как я выгляжу, описывать не буду. В любом случае все хуже, чем вы думаете.

Почему я не ходил в школу

Есть у меня и другие друзья, но не такие хорошие, как Кристофер, Зак и Алекс. Скажем, Зак и Алекс всегда приглашали меня на дни рождения, а Джоуэл, Эймонн и Гейб - никогда. Как-то меня позвала Эмма, но я уже тысячу лет ее не видел. И, конечно, я всегда хожу на день рождения к Кристоферу… Хотя, наверное, дни рождения - это не так уж и важно.

Как я на свет появился

Мне нравится, когда мама про это рассказывает. Сама по себе история, может, и не слишком смешная, но мама изображает все так уморительно, что мы с Вией каждый раз лопаемся от смеха.

Ну так вот. Когда я сидел в мамином животе, никто и подумать не мог, что я из него вылезу таким, какой я есть. За четыре года до этого мама родила Вию - «все равно что в парке прогулялась» (так мама говорит), - и не было никаких причин делать специальные анализы. Примерно за два месяца до того, как я родился, доктора заметили, что с моим лицом что-то не так, но они не подозревали, что все настолько плохо. Они сказали маме с папой, что у меня волчья пасть и еще кое-что по мелочи - несколько, мол, «небольших аномалий».

В ту ночь, когда я появился на свет, в родильной палате дежурили две медсестры. Одна - милая и симпатичная. А вторая, как говорит мама, наоборот - вовсе не симпатичная и совсем не милая.

У нее были здоровенные ручищи, и (тут начинается смешное) она все время пукала. Принесет маме колотого льда и пукнет. Измерит давление и пукнет. Из-за этого мама все время вздрагивала, а медсестра даже ни разу не извинилась. Между тем мамин врач в ту ночь не дежурил, а вместо него в палате торчал какой-то чокнутый практикант, которому они с папой дали кличку Дуги - кажется, в честь старого сериала про подростка, работавшего доктором в больнице. Но мама говорит, что хоть все и нервничали, папа веселил ее всю ночь.

Когда я вылез из маминого живота, в палате вдруг наступила тишина. Маме даже не удалось на меня взглянуть, потому что милая медсестра тут же выскочила со мной из палаты. Папа погнался за ней, да так спешил, что выронил видеокамеру, которая раскололась на миллион кусочков. А мама очень расстроилась и попыталась встать, чтобы посмотреть, куда это все понеслись, но пукающая медсестра обхватила ее своими ручищами и водворила на место. Они чуть не подрались, потому что мама билась в истерике, а пукающая медсестра кричала на нее и требовала угомониться, а потом они вместе начали кричать на доктора. А дальше - угадайте что? Он упал в обморок! Прямо на пол! И когда пукающая медсестра увидела, что он упал, то принялась пинать его ногами, чтобы он пришел в себя, и вопить что есть мочи: «Что же ты за доктор такой? Что ты за доктор? Вставай! Вставай!» А потом ни с того ни с сего испустила самый большой, самый громкий, самый вонючий пук, какой мама слышала в своей жизни. Мама думает, что именно этот пук и привел в себя доктора, и он наконец очнулся. Мама рассказывает эту историю в лицах - и даже издает пукающие звуки, - и это очень, очень, очень смешно!

Р. Дж. Паласио

Расселу, Калебу и Джозефу

Ученые люди из дальних стран Над моей кроваткой Стоят, глубоко Задумавшись над загадкой. Наверное, я одно из чудес - Божье творенье. Им остается только гадать: Нет объясненья.

Часть первая

Тихо смеясь, склонилась Судьба над моей колыбелью…

Натали Мёрчант «Чудо» (Wonder)

Обыкновенный

Кстати, меня зовут Август. Как я выгляжу, описывать не буду. В любом случае все хуже, чем вы думаете.

Почему я не ходил в школу

R. J. Palacio

Расселу, Калебу и Джозефу

Ученые люди из дальних стран

Над моей кроваткой

Стоят, глубоко

Задумавшись над загадкой.

Наверное, я одно из чудес – Божье творенье.

Им остается только гадать:

Нет объясненья.

Часть первая. Август

Тихо смеясь, склонилась

Судьба над моей колыбелью…

Натали Мёрчант. «Чудо» (Wonder)

Обыкновенный

Я не такой, как все, я это знаю. То есть, конечно, я делаю самые обыкновенные вещи. Ем мороженое. Катаюсь на велосипеде. Гоняю мяч. Играю на XBox. Как любой десятилетний ребенок. Я и чувствую себя самым что ни на есть обыкновенным. Внутри. Но при виде обыкновенных детей другие обыкновенные дети не разбегаются с воплями. На обыкновенных детей не глазеют везде и всюду.

Но сейчас я вроде привык к тому, как выгляжу. И научился прикидываться, будто не замечаю, как меняются лица встречных. Мы все отлично умеем притворяться: я, мама с папой, Вия. Хотя нет, Вия притворяется так себе. Когда люди ведут себя грубо, она может не на шутку разозлиться. Взять, например, такой случай. Однажды мы гуляли на площадке и дети постарше стали меня дразнить. Даже не знаю, как именно, – сам я не разобрал, но Вия все слышала и на этих детей накричала. Вот она какая. А я другой.

Вия не считает меня обыкновенным. Она, правда, говорит, что считает, но тогда она бы не оберегала меня от всех и каждого. И мама с папой тоже – я для них необыкновенный . Думаю, единственный человек в мире, который понимает, насколько я обыкновенный, – это я сам.

Кстати, меня зовут Август. Как я выгляжу, описывать не буду. В любом случае все хуже, чем вы думаете.

Почему я не ходил в школу

На следующей неделе я пойду в пятый класс. Раньше я никогда не учился в настоящей школе и теперь трушу до дрожи в коленках. Многие считают, что я не ходил в школу из-за своего лица, но они заблуждаются. Я не ходил из-за операций. Двадцать семь – вот сколько их у меня. Самые серьезные я перенес, когда мне не было четырех, я их и не помню. С тех пор каждый год мне делают две-три операции (некоторые серьезные, некоторые не очень), а еще я часто болею из-за того, что расту хуже сверстников, и к тому же во мне есть другие медицинские загадки, которых доктора пока не разгадали. Поэтому родители и решили не отдавать меня в школу. Но сейчас я уже окреп. Последняя операция прошла восемь месяцев назад, и мне, если повезет, еще целых два года не потребуется новая.

Сейчас у меня есть несколько настоящих друзей. Самый лучший – Кристофер, потом Зак и Алекс. Мы знакомы с пеленок. И так как они знают меня всю жизнь, то успели ко мне привыкнуть. Когда мы были маленькие, мы всегда ходили друг к другу в гости, но потом Зак и Алекс пошли в школу. А Кристофер переехал. И теперь получается, что я живу все там же, в Норт-Ривер-Хайтс – это район Нью-Йорка, точнее Верхнего Манхэттена, а Кристофер – в Бриджпорте, штат Коннектикут, и от меня к нему ехать больше часа. Но все равно: Кристофера, хоть он и переехал, я вижу чаще, чем Зака и Алекса. Они завели себе новых друзей. Зато, если мы случайно встречаемся на улице, они мне улыбаются. И всегда здороваются.

Есть у меня и другие друзья, но не такие хорошие, как Кристофер, Зак и Алекс. Скажем, Зак и Алекс всегда приглашали меня на дни рождения, а Джоуэл, Эймонн и Гейб – никогда. Как-то меня позвала Эмма, но я уже тысячу лет ее не видел. И, конечно, я всегда хожу на день рождения к Кристоферу… Хотя, наверное, дни рождения – это не так уж и важно.

Как я на свет появился

Ну так вот. Когда я сидел в мамином животе, никто и подумать не мог, что я из него вылезу таким, какой я есть. За четыре года до этого мама родила Вию – «все равно что в парке прогулялась» (так мама говорит), – и не было никаких причин делать специальные анализы. Примерно за два месяца до того, как я родился, доктора заметили, что с моим лицом что-то не так, но они не подозревали, что все настолько плохо. Они сказали маме с папой, что у меня волчья пасть и еще кое-что по мелочи – несколько, мол, «небольших аномалий».

В ту ночь, когда я появился на свет, в родильной палате дежурили две медсестры. Одна – милая и симпатичная. А вторая, как говорит мама, наоборот – вовсе не симпатичная и совсем не милая. У нее были здоровенные ручищи, и (тут начинается смешное) она все время пукала. Принесет маме колотого льда и пукнет. Измерит давление и пукнет. Из-за этого мама все время вздрагивала, а медсестра даже ни разу не извинилась. Между тем мамин врач в ту ночь не дежурил, а вместо него в палате торчал какой-то чокнутый практикант, которому они с папой дали кличку Дуги – кажется, в честь старого сериала про подростка, работавшего доктором в больнице. Но мама говорит, что, хоть все и нервничали, папа веселил ее всю ночь.

Когда я вылез из маминого живота, в палате вдруг наступила тишина. Маме даже не удалось на меня взглянуть, потому что милая медсестра тут же выскочила со мной из палаты. Папа погнался за ней, да так спешил, что выронил видеокамеру, которая раскололась на миллион кусочков. А мама очень расстроилась и попыталась встать, чтобы посмотреть, куда это все понеслись, но пукающая медсестра обхватила ее своими ручищами и водворила на место. Они чуть не подрались, потому что мама билась в истерике, а пукающая медсестра кричала на нее и требовала угомониться, а потом они вместе начали кричать на доктора. А дальше – угадайте что? Он упал в обморок! Прямо на пол! И когда пукающая медсестра увидела, что он упал, то принялась пинать его ногами, чтобы он пришел в себя, и вопить что есть мочи: «Что же ты за доктор такой? Что ты за доктор? Вставай! Вставай!» А потом ни с того ни с сего испустила самый большой, самый вонючий, самый громкий пук, какой мама слышала в своей жизни. Мама думает, что именно этот пук и привел в себя доктора, и он наконец очнулся. Мама рассказывает эту историю в лицах – и даже издает пукающие звуки, – и это очень, очень, очень смешно!